В августе французский шеф-повар Серж Фери провёл гастроужин в калининградском отеле Crystal House Suite Hotel & SPA. Гастрокритик журнала «Королевские ворота» Ольга Орлова поговорила с ним о культурных различиях и о том, на какие жертвы приходится идти шефам. 

 

---

Серж Фери   

Родился в Париже. Учился в Кулинарной школе Жана Ферранди. Работал су-шефом и шеф-поваром во Франции, Великобритании, Сингапуре и Эстонии, на Шри-Ланке и Сейшельских островах, в том числе в ресторанах со звёздами Мишлен. С 1996 по 2018 годы занимался ресторанными и гостиничными проектами в России, преимущественно в Санкт-Петербурге.

12 августа по приглашению отеля Crystal House Suite Hotel&SPA провёл гастроужин «Фьюжн de la France. Парижские гастроли» вместе с креативным шеф-поваром ресторана Hoffmann и террасы The View Денисом Новиковым.

---

 

– Вы много учились в кулинарных школах, стажировались в отелях и ресторанах. Без этого не стать хорошим шеф-поваром?

– Я думаю, что этой профессии, как и многим другим, можно учиться до самой смерти. Всегда есть что-то, чего ты ещё не пробовал.

– А что важнее: теория или практика?

– Сначала нужно научиться ползать, затем ходить, а уже потом бегать – в кулинарии принцип тот же. Важно получить хорошую теоретическую базу, которую подкрепят стажировки у разных мастеров. Это достаточно тяжёлая профессия, успех во многом зависит от усердия. Строя карьеру, придётся жертвовать свободным временем и личной жизнью.

– Вы работали в России с 1996 по 2018 годы. Как изменился ресторанный рынок за это время?

– Я приехал в конце девяностых, с продуктами в ресторанах всё было достаточно сложно. Это не сравнится с тем выбором, который есть сегодня, даже несмотря на санкции. Не будем выяснять, почему так происходит. В любом случае нынешний уровень развития рынка совершенно другой.

– Российский рынок отстаёт от французского?

– Я бы так не сказал. Это просто разные рынки. У любого французского ресторана свой специалитет, над которым он работает. В российских ресторанах обычно есть европейская, кавказская, китайская, японская кухня – суши везде, куда ни кинь.

– Почему вы не остались во Франции?

– У повара, который хочет стать хорошим шефом, два варианта. Первый – работать только во Франции лет двадцать, желательно у хорошего мастера, чтобы после этого взять кредит на открытие собственного ресторана. Второй путь – путешествовать, продавать свой талант за границей. Сначала двигаться туда, куда предлагают, а потом туда, куда хочется. Этот путь, слава богу, подходит не всем. Если бы у всех были амбиции, было бы очень сложно.

– Как вы оказались в России и как получилось, что задержались здесь надолго?

– Мне предложили должность шефа в ресторане в Санкт-Петербурге. До этого я работал в Анголе и на Шри-Ланке во время гражданской войны – подумал, что в России точно не будет хуже. Остался надолго, потому что встретил жену. Бизнес хорошо пошёл, я довольно быстро заработал репутацию. Учил язык, общался с медиа, написал книгу. У меня здесь было всё: квартира, дача, собака.

– Из-за чего тогда уехали?

– После 22 лет жизни в Санкт-Петербурге погода начинает немного давить (улыбается). В 2018 году закончился мой контракт с гостиницей «Астория», а после неё в Питере некуда идти работать. Вскоре мне предложили поехать на Сейшельские острова – океан, пальмы, солнце, +22 градуса зимой. Я подумал, что заслужил это.

– Кроме русского и французского языков, вы владеете английским и португальским, знаете основы эстонского. Помогает в работе?

– Очень, особенно в России. Здесь для работодателя повар-иностранец, который может управлять командой и ругаться на их языке, в том числе матом, – большой плюс. Я в каждой стране, где работал, старался учить язык. Это знание даёт возможность лучше понять местную культуру и традиции, узнать рецепты, которые обычно передаются из поколения в поколение.  

– За годы работы в России вам стала близка русская кухня?

– Конечно. Но есть одно-единственное блюдо, которое на мой вкус вообще «фу».

– Холодец?

– Нет, окрошка. В квасе колбаса докторская? Это что такое, кто это придумал?

– Какие глобальные тренды в ресторанной индустрии вы сейчас наблюдаете?

– В Европе последние несколько лет делают очень большой акцент на местный продукт. Рестораны стараются использовать только ингредиенты, произведённые в радиусе двадцати-тридцати километров от ресторана. Добавляется к этому тренд на органические продукты. Люди думают, если на этикетке написано «био», значит, всё хорошо. Но, как говорят в России, на заборе тоже написано. А ещё в последний год во Франции открывается много ресторанов, которые называются bouillon – по-русски «бульон». Это очень похоже на столовые. Там готовят старые, очень простые блюда французской кухни.

– Как повлияла пандемия на ресторанный бизнес?

– Это был ужас для всех – и для маленьких, и для больших поваров. Всё остановилось. Но с другой стороны, произошло очищение рынка. В таких ситуациях сразу виден подход шеф-повара. Раньше набор продуктов был огромный, сейчас из-за санкций осталось не больше 30 процентов. Теперь шеф-повар должен придумать что-то интересное из доступных продуктов. Хорошие специалисты переживут любую ситуацию. Другие закроются и уйдут с рынка.

– В 2007 году вы выпустили «Коллекцию лучших рецептов»12+. Почему захотели издать книгу?

– А я не хотел.

– Вам предложили?

– Заставили.

– Расскажите.

– Предложение поступило от московского издания «Ресторанные ведомости»18+, которое выпускает кулинарные книги. Я подумал, что раз делюсь своими рецептами везде, где работаю, почему бы не поделиться ими и с большим числом людей? Нет смысла уносить эти рецепты с собой в могилу.

– А вы не думали делиться своим опытом через другие источники? Например, завести канал на ютубе.

– Мне предлагали, когда была пандемия, но я уже прошёл это всё: делал мастер-классы, ездил по России, был в двадцати двух городах. Куда ещё дальше? Если что-то делать, нужно делать с удовольствием. Мой стиль кухни, конечно, развивается и меняется, но не настолько, как у молодых. У них другие тренды, тенденции. Думаю, нужно дать дорогу молодым, талантливым поварам, умеющим удивлять.

 

Ещё в конце июля стало известно, что Центробанк обсуждает с участниками валютного рынка, как определять курс рубля к доллару и евро, если под санкции попадут Национальный клиринговый центр и Московская биржа. Банк России рассматривает альтернативу – российский аналог Bloomberg, куда будут стекаться валютные котировки крупнейших банков. Насколько велики риски? Что делать импортёрам и экспортёрам? Разбирался Антон Хоменко.

О существовании риска введения санкций против НКЦ ещё во время Петербургского международного экономического форума говорил первый зампред Центробанка Владимир Чистюхин. По его словам, в связи с этим необходимо ускорить девалютизацию клирингового центра, то есть уменьшить валютные позиции участников клиринга. Совладелец и первый зампред Совкомбанка Сергей Хотимский там же, на ПМЭФ, отмечал, что, если у банков будут хоть малейшие сомнения в безопасности хранения валюты в НКЦ, они будут всеми способами стараться девалютизировать свои счета, в частности, вводить отрицательные ставки по валютным счетам. Проще говоря – брать комиссию за хранение валюты.

Опасения, что западные коллеги действительно заблокируют все активы НКЦ и Московской биржи, действительно есть. Это мнение независимого финансового советника, консультанта по зарубежным инвестициям и защите капитала, независимого партнёра компании Logic Planning Group Марии Тараско.

– Примерно в конце июня НКЦ разослал регламент, по которому он будет действовать в случае ограничений на обращение валют. При неблагоприятном сценарии планируется заменить валюту исполнения обязательств по сделкам на всех рынках Мосбиржи, за исключением срочного. Также будет прекращено зачисление и списание валюты, по которой будут ограничения. Предполагается, что курс станет рассчитываться из котировок банков. На этот случай решено создать внебиржевую платформу, на которую крупнейшие банки будут предоставлять свои котировки. На основании котировок десяти крупнейших российских банков будет рассчитываться курс. Эту платформу называют российским аналогом Bloomberg. Точного алгоритма расчёта пока нет, – говорит Мария Тараско. – На данный момент я считаю, что имеет смысл доллары и евро с бирж вывести. Акции и облигации в долларах и евро безопаснее перевести либо к зарубежному брокеру, либо продать и купить валютные фонды через зарубежную страховую компанию, либо вообще рассмотреть возможность покупки зарубежной недвижимости. Также можно присмотреться к дружественной валюте. Например, курс гонконгского доллара практически повторяет курс американского доллара. Или присмотреться к акциям российских компаний–экспортёров. Что лучше использовать – зависит от суммы, индивидуальных целей и их сроков.

В полную дедолларизацию эксперт не верит:

– Полная дедолларизация невозможна, пока мы ведём торговлю с другими странами. Для дедолларизации нужно продавать все товары и услуги за рубеж в рублях, а с зарубежными поставщиками расплачиваться в валюте, отличающейся от долларов и евро. Мне кажется эта что-то на грани фантастики.

Если НКЦ и Мосбиржа действительно попадут под санкции, на бирже можно будет торговать только валютами дружественных стран. Говорит экономический эксперт и частный консультант по финансам Николай Неплюев:

– Ранее Центробанк уже кулуарно прорабатывал довольно жёсткий сценарий развития событий. Его последствия могут быть весьма негативными, поскольку прекратятся не только торги долларом и евро, но и будут заморожены средства НКЦ. Согласно мнению различных экспертов, собственных денег у клирингового центра не так много, а клиентские – по разным оценкам это от 30 до 50 миллиардов долларов – будут заморожены, так как находятся на счетах зарубежных банков. Страховочным вариантом на случай новых ограничений могло бы стать создание российского аналога международного финансово-информационного агентства Bloomberg. В российском варианте он мог бы представлять платформу, собирающую валютные котировки топ-10 отечественных банков. При реализации такого варианта выгодоприобретателями станут прежде всего сами банки, которые смогут устанавливать любой выгодный им курс. Об этом говорит, к примеру, сложившаяся ситуация на рынке золота – сейчас разница между ценой покупки и ценой продажи в отдельных банках составляет до 30%. Основная проблема заключается в том, что сегодня российским банкам иностранная валюта не сильно нужна. В большинстве финансовых учреждений уже есть комиссия за обслуживание валютных и брокерских счетов и на покупку валюты, поэтому они вряд ли будут пытаться искусственно ослабить рубль. В то же время введение национального «блумберга» станет временным решением для Центробанка – дальше экономисты будут оценивать спрос на валюту либо просто придут к выводу, что бизнес перестроился в своей работе. Как бы то ни было, всё это усилит дальнейшую дедолларизацию страны. Этот постепенный процесс уже привёл к тому, что хранить доллары в России становится просто невыгодно. Частным инвесторам в своём портфеле можно сохранять какую-то часть в иностранной валюте, но делать долларовые вклады сейчас лучше в каком-нибудь западном банке.

Финансовые рынки зависят не только от геополитики, но и от экономики других стран. Так, в 2008 году из-за ипотечного кризиса в США наступил мировой финансовый кризис, из которого Россия выходила около пяти лет. Об этом рассказывает юрист и квалифицированный инвестор Андрей Мозоль:

– Говоря об импортозамещении, многие подразумевают товары и услуги, я же считаю, что в первую очередь надо сделать деамериканизацию финансовых инструментов. К ним относятся доллар, фондовый и внефондовый рынки. Почему так? Фондовый рынок изобрели для привлечения капитала для масштабирования бизнеса сначала внутри страны, а затем и за её пределами. Понятно, что на международном уровне может существовать бизнес, который даёт в большом объёме уникальные товары или услуги. Однако топ-50 капитализированных компаний России столкнулись с трудностями. Девять компаний (связь, автомобильная промышленность и транспорт) пострадали из-за логистических проблем, что привело к сбоям в сервисном обслуживании и производстве. 41 компания (энергетика, металлургия, деревообработка) потеряли или, вероятно, потеряют часть рынка сбыта. При этом уровень производимых услуг, товаров и технологий в этих компаниях не передовой. А значит, ими будут пользоваться лишь внутренний потребитель и ограниченное количество других стран. Таким компаниям по определению опасно находиться на фондовом рынке. К слову, капитализация лишь одной американской компании Amazon больше, чем кадастровая стоимость всей недвижимости в Москве. Это не значит, что Amazon дороже. На Amazon больший спрос.

Андрей Мозоль добавляет, что рынки зависят и от эпидемий:

– В марте 2020 года они небывало обрушились. Основной урон понесли, конечно же, компании США. В свою очередь Америка реализовала политику количественного смягчения и «напечатала» около двух триллионов долларов, тем самым немного «размазав» инфляцию на все страны мира, включая Россию. Фактически все страны всегда платят за то, что США печатают деньги.

В случае блокирующих санкций США против НКЦ валютная секция Мосбиржи станет местом хождения валют стран, которые не ввели санкции против России. Расчёты будут производиться только в рублях. Наиболее ликвидным активом в валютной секции станет китайский юань. России нужно создавать свои клиринги и укреплять средний класс, тогда экономика страны будет восстанавливаться быстрее. А активы сейчас лучше переводить в дружественные валюты или в золото, считает вице-президент Евразийского Бизнес Альянса Евгений Шимановский:

– Создавая очаги нестабильности, Запад фактически пытается поддержать свою валюту. Но что делать нам, простым инвесторам? Я считаю, что в первую очередь нужно посмотреть альтернативы выхода из доллара. Например, перевести в рубли и купить физическое золото, либо посмотреть альтернативные валюты, на которые можно сделать ставку. К примеру, юань. России нужно думать о среднем классе, потому что если у нас будет сильный средний класс, то наша экономика начнёт быстро развиваться и быстро восстанавливаться. Будет гарантия выстоять в следующих кризисах, которые ещё планируются Западом. Запад планирует все кризисы для того, чтобы отнять деньги, чтобы обнулить накопления людей. Для нашей страны необходимо создавать систему клиринга и обеспечить её, к примеру, теми валютами, которые с нами дружественные. Можно также 20-25% хеджировать в золоте. Если мы создадим такие инструменты, то придём к тому, что это будет большой удар по всей империи доллара, которая сейчас создана.

Отмена биржевых торгов долларом и евро станет новым ударом для импортёров. Если санкции против Мосбиржи и НКЦ действительно введут, торговлю на этих площадках можно будет проводить только в дружественных валютах. А операции с долларом и евро станут невозможны, как и попытки сформировать их рыночный курс. Такое мнение в эфире «Коммерсант FM»16+ высказал директор модного дома Raschini Сергей Викулин:

– Такое решение, как секрет Полишинеля, звучало ещё несколько месяцев назад. Достаточно рабочий механизм снятия возможных санкционных ограничений – вполне оправданная мера. Да, есть определённый набор противоречий относительно курса, но всё-таки финансовые регуляторы, думаю, поспособствуют тому, чтобы не совсем корректировать курс в угоду производителям, а всё-таки он будет носить более-менее взвешенный, условно рыночный характер.

В любом случае, юань выходит на первый план среди валют, которые рекомендуется держать в своём портфеле. В середине августа он уже обогнал доллар по объему торгов на Московской бирже. По данным «ПСБ Аналитики», этот эффект был достигнут благодаря приближающемуся налоговому периоду, на фоне которого активизируются экспортёры. Ранее большое количество секторов экономики уже перешли на экспорт в азиатские рынки (например, чёрная металлургия), из-за чего у компаний формируется избыток юаней, а не долларов. Доля юаня в товарообороте может достигать более 50% в зависимости от торгового дня. И это явление – не временный эффект. Вначале подобные ситуации будут возникать, например, в налоговые периоды, а затем лидерство по ликвидности явно будет за юанем, тогда как доллар и евро будут плавно уходить на второй план.

 

Что случилось

Неквалифицированным инвесторам хотят временно запретить увеличивать позиции в иностранных ценных бумагах – их нельзя будет покупать, но можно продавать. Под запрет попадают, в том числе, и акции с гонконгской биржи, доступ к которым в последние недели начали предоставлять российские брокеры и фонды. Ограничения не касаются еврооблигаций российского минфина, бумаг иностранных эмитентов, выпущенных в России, и тех, что ведут экономическую деятельность в нашей стране – например, Яндекс, Ozon, TCS, Лента, Fix Price и другие. Брокерам и биржам сразу рекомендовали приостановить продажи неквалифицированным инвесторам иностранных ценных бумаг.

Некоторые облигации со структурным доходом и фьючерсы тоже смогут покупать только квалифицированные инвесторы. Также Центробанк планирует пересмотреть максимальный размер плеча, доступный неквалифицированным инвесторам. Плечо – это соотношение денег трейдера к общему объёму средств, которыми он торгует. То есть услуга брокера, предоставляющая клиенту средства, превышающие его собственные в несколько раз. Использование кредитного плеча позволяет получить больший доход. Или убыток. По мнению регулятора, несмотря на то, что он же в прошлом году ввёл тестирование, частные инвесторы не всегда осознают риски торговли с плечом. Это подтверждает статистика. С конца февраля текущего года задолженность клиентов перед одиннадцатью крупнейшими брокерами составила 2,5 миллиарда рублей.

Более того, стать квалифицированным инвестором будет гораздо сложнее. Банк России предложил повысить порог активов для признания квалифицированным инвестором с 6 до 30 миллионов рублей. Кроме того, регулятор предложил учитывать только ликвидные активы, вычитать обязательства перед брокером, что могло использоваться для обхода требований, и исключить экономическое образование из списка самостоятельных критериев. Станут сложнее тесты для покупки рискованных, по оценке Центробанка, инструментов: число вопросов в тесте увеличится с восьми до одиннадцати, будут введены временные интервалы между попытками пересдачи.  

Цель регулятора – оградить инвесторов от рисков дальнейшей заморозки иностранных бумаг. По оценке Центробанка, более пяти миллионов россиян имеют на счетах заблокированные активы. Причём только акций заморожено на 320 миллиардов рублей. Но вместо преду­преждения инвесторов о рисках, Банк России решил выбрать более жёсткий вариант фактического запрета.  

Что говорят специалисты

Требование о повышении порога активов в портфеле квалифицированного инвестора никак не решит задачу, которую ставит перед собой Центробанк. Многие действия регулятора в последнее время эффективны, но это предложение выглядит чрезмерным, потому что ударит по фондовому рынку, по российским биржам, особенно Санкт-Петербургской, где размещены ликвидные ценные бумаги иностранных эмитентов, включая акции, депозитарные расписки и еврооблигации. Всё это никак не оградит инвесторов от тех рисков, которые уже есть –  они будут уходить в нерегулируемые структуры, от чего риски возрастут ещё больше. Это мнение экономиста, обозревателя радио «Коммерсант FM»16+ Олега Богданова.

– Не думаю, что предложения Центробанка будут эффективны. Непонятно целеполагание, оградить от риска инвесторов не получится. Сократить инвестиции в недружественные страны – ещё одна мотивация. Тогда нужно делить: для дружественных стран оставить старые параметры, а для недружественных ввести новые. С другой стороны, в списке предложений Центробанка есть оговорка – те, кто были квалифицированными инвесторами, ими и останутся. Поэтому тут возникает много шума из ничего. Новым инвесторам, возможно, пока не стоит лезть на площадки недружественных стран, потому что там в любой момент всё могут заморозить, и они будут страдать. С моей точки зрения, если структурировать предложения Центробанка, они, в общем-то, спокойные. Но нельзя исключать риск исполнителя, последствия могут быть совершенно другими. Поэтому предложения можно сделать умереннее. Я в этом смысле поддерживаю министерство финансов, –  говорит Олег Богданов.

С ним солидарен главный инвестиционный стратег ITI Capital Искандер Луцко. По его словам, меры, предложенные Центробанком, достаточно давно обсуждались, но в целом не сильно меняют вектор направления инвестиций. Единственное, о чём беспокоится регулятор, – как ограничить отток капитала, заявил Луценко в эфире «Коммерсантъ FM»:

– Из доступных способов есть покупка еврооблигаций российских эмитентов. Расчёты, которые производятся через Euroclear для иностранных держателей, сейчас самый лакомый кусок. Как раз эти бумаги одних и тех же эмитентов торгуются с дисконтом в 70% по отношению к тем же эмитентам, которые торгуются через Национальный расчётный депозитарий. Облигация «Россия-28» сейчас стоит примерно на 150% выше номинала. Покупка таких бумаг требует статуса квалифицированного инвестора.

---

Олег Богданов

Ведущий аналитик инвестиционной компании QBF, руководитель экономического отдела радиостанции «Коммерсант FM». На финансовом рынке с 1991 года. Руководил рядом компаний, активно работавших с российскими ценными бумагами. С 1998 года вёл работу с иностранными активами, занимался мониторингом политики глобальных центробанков и хеджированием валютных рисков. Активно работает в медиаотрасли. В 2002 году принял участие в создании делового телеканала РБК, где был экономическим обозревателем и вёл программу «Рынки». Позднее стал ведущим ежедневной авторской программы «Богданов в курсе». В 2008 году работал над запуском первого российского делового радио Business FM.

---

В последние месяцы объём сделок с иностранными акциями на Санкт-Петербургской бирже  сократился. По итогам июня он составил 9,87 миллиарда долларов – это на 10,65% меньше, чем в мае, и на 73,7% меньше, чем год назад. Котировки акций биржи после новостей от Центробанка упали почти на 15%. В Санкт-Петербурге сразу заявили, что не согласны с концепцией  регулятора, потому что негативное влияние от предложенных мер будет несоразмерно тем рискам, о которых говорят в Банке России.

– А  какую реакцию от биржи можно было ещё ждать? Вполне логичная реакция. Как мы все с вами отлично понимаем, ограничения, которые предлагает Центробанк, могут привести – и, разумеется, приведут – к сокращению торговых оборотов и на бирже, и у брокеров, – говорит президент компании «Московские партнёры» Евгений Коган.

Какие могут быть решения? По словам Когана, нужно настроить нормальное тестирование, выстроить систему образования, но это долго и рискованно. Проще отрезать.

– Мы за то, чтобы делать качественные курсы и экзамены, пускай они будут сложными. А просто разрушать рынок имущественным цензом неправильно. Если уж решили, что на иностранных рынках могут работать только квалы, в этом ничего трагичного нет. Но давайте делать планки не по имущественному цензу, а именно по образованию и знаниям. Создавать нормальные курсы подготовки наших инвесторов, чтобы те понимали риски. Это было бы разумно. А так безальтернативно – идём и покупаем «Газпром», и никого не волнует, платит он дивиденды или нет. Альтернативы-то нет. А вы уверены, что наш инвестор согласится покупать «Газпром»? Может, он попросту закроет все счета в России и откроет счета за рубежом, несмотря на риски. Он же не идиот и пойдёт туда, где ему комфортно и где есть альтернатива. К тому же там не рассказывают про надуманные проблемы Национального клирингового центра. Будем откровенны, брокеры пока предпочитали давать статус квала по имущественному цензу. Это самое простое: есть у тебя шесть миллионов – получи квала, а что ты знаешь и умеешь – дело десятое. Лично для меня единственный способ доказать свою квалификацию как инвестора – это сдать соответствующие экзамены, подтвердив этим, что ты на самом деле понимаешь все риски и особенности тех или иных инструментов. И здесь неважно, три у человека миллиона рублей, десять или пятьдесят. Важно, что инвестор знает, что такое диверсификация и как подстраховывать свои риски, что он чётко готов к принятию этих рисков, – объясняет Евгений Коган.

---

Евгений Коган

Президент компании «Московские партнёры», профессор Высшей школы экономики.

---

Почему минфин против

 

Через неделю после того, как было озвучено предложение Центробанка, официальную позицию высказали в министерстве финансов. По мнению представителей ведомства, предложение регулятора слишком жёсткое. В минфине заявили, что бумаги, выпущенные эмитентами из «дружественных» юрисдикций, должны быть доступны неквалифицированным инвесторам: «Это будет способствовать возможностям диверсификации портфеля для снижения рисков и интеграции между дружественными финансовыми рынками».

В Центробанке пояснили, что проблема не в самих бумагах зарубежных компаний, а в их учёте иностранными депозитариями. У российских инвесторов уже реализовались инфраструктурные риски, в результате активы миллионов граждан оказались заблокированы, так как бумаги учитывались в зарубежной инфраструктуре.

Предложения Центробанка вызвали резко негативную реакцию среди всего сообщества инвесторов. Неквалифицированные или так называемые розничные игроки опасаются, что потеряют значительную часть возможностей по диверсификации портфеля. Квалифицированные инвесторы реагировали более спокойно, потому что в любом случае не потеряют свой статус из-за значительного повышения порога активов. В случае если предложения регулятора будут приняты, квал останется квалом по «старым» правилам даже при пороге активов ниже тридцати миллионов рублей. Но есть ещё техническая сторона вопроса, которую регулятор никак не объяснил. У многих неквалифицированных инвесторов есть зарубежные активы, купленные несколько лет назад. В случае принятия предложений Центробанка, на них можно будет только смотреть. Или продать. Но какой в этом смысл, если сейчас они стоят дешевле, чем в момент покупки? Остаётся только надеяться, что возникнет ситуация, которая подтолкнёт рынки к бурному росту. И даже тогда наиболее стремительно растущие инструменты нельзя будет докупить, независимо от того, есть они в вашем портфеле или нет.

Но есть и другое решение проблемы. По мнению Евгения Когана, оно заключается в том, чтобы для работы использовались не только иностранные ценные бумаги дружественных эмитентов, но и дружественная система учёта этих бумаг. Другими словами, в тот момент, когда биржа откроет все необходимые счета для работы в китайских, индийских, израильских и других депозитариях и расчётных структурах, по всей видимости, и возникнет нормальная и безопасная возможность работы. С точки зрения Центробанка.

– Борис Аршамович, охарактеризуйте ситуацию в отрасли. С какими проблемами столкнулись калининградские строители в свете последних событий?

– Сложности, с которыми мы столкнулись, – удорожание себестоимости строительства из-за роста цен на стройматериалы, необходимость взять курс на импортозамещение, с одной стороны, не новые, а с другой – решаемые. Строительный комплекс сегодня чувствует не меньшую поддержку от государства, чем в 2020-м, пандемийном году. Своевременные решения Минстроя позволяют нам фокусироваться не на проблемах, а на успехах.

– Каких результатов калининградские строители добились в реализации национальных проектов?

– Если говорить о национальном проекте «Жильё и городская среда», ключевая цель которого – обеспечение граждан доступным жильём за счёт увеличения объёма жилищного строительства, то нет сомнений в том, что по итогам 2022 года мы выполним план (1,1 миллиона квадратных метров жилья. – Ред.). По моим прогнозам, может быть небольшой спад по сравнению с прошлогодними показателями в многоэтажном строительстве, но его компенсирует уверенный рост индивидуального жилищного строительства (по итогам первого полугодия в Калининградской области ввели 678 тысяч квадратных метров, объём площадей, построенных населением, составил 362 тысячи квадратных метров, или 105 процентов от плана и 130 процентов к аналогичному периоду 2021 года. – Ред.).

Детские сады и школы строятся, все работы – в графике. На улице Рассветной в Калининграде вводится в эксплуатацию самая большая школа в области, в Светлогорске строится уникальный спортивный лагерь «Балтийский Артек». Продолжается строительство онкоцентра, крупных производственных площадок: завода по выпуску оборудования для солнечной энергетики под Черняховском и нового предприятия на площадке Балтийской АЭС по производству литий-ионных аккумуляторов и систем накопления энергии.

– В январе в интервью «Королевским воротам»16+ вы говорили о планах на год: «Губернатором поставлена задача досрочно расселить аварийное и ветхое жильё, чтобы получить дополнительное финансирование, которое, в том числе, позволит привести в порядок дома на востоке области».

– Проблема ветхого жилья по-прежнему в фокусе нашего внимания. Но важно понимать, что из-за удорожания стройматериалов на бюджет области легла дополнительная финансовая нагрузка. Программы потребовали пересмотра, поскольку цена работ закладывалась в иных условиях. По некоторым видам материалов удорожание зафиксировано в два раза. Если бы не было такого скачка цен, дополнительное финансирование можно было бы выделить на другие цели и проекты. Но главное, что программа не остановлена: аварийные дома расселяются, качество жизни большого количества семей меняется к лучшему.

– Что пожелаете строителям Калининградской области?

– От всего коллектива Ассоциации «Строительный союз Калининградской области» и от себя лично поздравляю вас, дорогие строители и ветераны, с Днём строителя. Желаю крепкого здоровья, тёплого семейного очага и, конечно же, профессиональных успехов. Хочется, чтобы в следующем году, когда мы с вами встретимся на празднике, наши ряды пополнились новыми молодыми специалистами. Важно, чтобы молодёжь не боялась трудностей и повернулась лицом к строительству. За этим будущее.

---

Игорь Андреев  

Стилист, активист российской моды.

Работал fashion*-директором журнала SNC и главным редактором «Numero Россия». Позже снимал обложки для Tatler16+ и Flacon16+, делал съёмки для Elle16+.

Вместе с журналисткой Машей Комаровой основал марку вязаной одежды Vereja («Верея»). В конце 2020 года бренд появился на полках московского КМ20. «На презентации пятиметровую примерочную концепт-стора обвязали несколькими мотками переработанной пряжи, а посреди зала появился арт-объект – избушка на курьих ножках, сделанная из старых трикотажных вещей», – писал The Blueprint16+.

В 2021 году Игорь Андреев вошёл в «The Blueprint 100» – сотню дизайнеров, художников и других артистов, которые «будут создавать будущее».

Помимо работы над собственным брендом, преподаёт в Photoplay, руководит онлайн-проектом для стилистов Inside и сотрудничает с платформой цифрового искусства CIFRA.

---

– Как себя чувствует индустрия моды в связи с уходом зарубежных брендов и закрытием глянцевых журналов?

– Если говорить о работе в индустрии, то её практически нет. Фотографы, видеооператоры, стилисты и визажисты ищут разные пути реализации. Кто-то эмигрировал, кто-то остался в России и пошёл чуть ли не в ресторан [работать официантом]. Ситуация так себе, но мне кажется, всё начинает оживать, потихоньку появляются новые съёмки и проекты. Модное сообщество обновляется, как будто все хотят что-то делать, творить, а не сидеть и ждать у моря погоды.

Российские бренды одежды сейчас набирают обороты. Вижу по своим друзьям-дизайнерам, что они не успевают отшивать изделия. К российским дизайнерам давно нормально относятся. Всё больше людей хотят покупать одежду российских брендов и, собственно, покупают.

– Тем не менее экс-главред Vogue16+ Ксения Соловьёва заявляет, что у нас умеют шить только постельное бельё и спецодежду.

– Умеют, это правда. Но умеют и футболки, и лонгсливы, и худи, и спортивки. Я сейчас как раз занимаюсь брендом базовой одежды, который скоро стартует, и изучаю российские производства. Это стереотип, что у нас шьют только спецодежду. Да, те же футболки не отошьют хорошо в любом месте, нужно помучиться, чтобы добиться качества. Но так, наверное, везде.  

– Как, на ваш взгляд, происходящие события отразятся на потреблении и ценности дорогих, люксовых вещей?  

– Я вчера смотрел интервью с дизайнером Яной Расковаловой. Стоимость платья её бренда Yana может составлять и восемьсот тысяч рублей, и миллион. Так вот Яна говорит, что с продажами всё хорошо. Люкс останется люксом, все по-прежнему ездят в Париж и скупают Balenciaga. Скорее, страдает средний класс.

– Как относитесь к медиа, которые перезапускаются под новыми названиями: Esquire – «Правила жизни»16+, Cosmopolitan – Voice16+? Это попытка взбодриться, о которой вы говорите, или способ ещё что-то выжать из рекламодателей?

– Не знаю, как ответить, потому что не думал об этом. Я закрыл для себя медиа, когда ушёл оттуда (в 2018 году из-за решения владельцев медиахолдинга ACMG прекратить выпуск Numero в печатном виде из журнала убрали всю команду. – Ред.). Мне кажется, люди просто хотят работать, делать своё любимое дело, поэтому решают перезапускаться. Пока ни от кого, даже от тех, кто перезапустился, ничего не слышно. Но сейчас и время такое, что многие выбрали позицию не вылезать, громко не смеяться и всё в таком духе.

– Vereja как раз весёлый бренд. Что-то изменилось в настроении?

– Нет, всё по-прежнему. По ряду причин на протяжении полугода у нас не было съёмок, но уже 27 июля стартует новый сезон с новым сумасшедшим кампейном, где мы используем фигуры трёхметровых зелёных «чих-пауков»**. Не думаю, что из-за специальной военной операции нужно забыть о веселье. Что бы ни происходило, я не могу не продолжать жить: не ездить отдыхать с родителями, не проводить время с друзьями и не хихикать.

– В феврале в Vogue вышел материал, посвящённый модному образованию. В нём вы говорите, что одна из главных ошибок молодого поколения дизайнеров – неумение правильно «упаковывать» свою работу, выстраивать идеологию бренда и развивать его. Сейчас, когда российская культура если не отменена, то частично оторвана от глобального контекста, с этим сложнее?

– Отвечу на примере Vereja. Раньше нас легко поддерживали западные медиа, включая американский Vogue и Dazed16+, как будет сейчас с новой коллекцией, пока непонятно. Пара европейских магазинов отказалась представлять нашу одежду. Сказали, что не потому, что мы русские, а потому, что время неподходящее. Мне кажется, с этой проблемой столкнулись не только молодые дизайнеры, но и взрослые, у кого большая часть экспорта приходилась на Европу. Появилось много сложностей с логистикой, ценник увеличивается ой-ой-ой как сильно. Но даже если закрывается Запад, существует Восток. И Азия – непочатый край. Vereja уже продаётся в одном из китайских магазинов, в августе появится ещё в трёх.

Что касается канселинга: я не могу скрыть, что я русский, и не собираюсь этого делать. Следующая коллекция у нас посвящена берёзам. Не потому, что я специально выпячиваю свою «русскость», а потому, что бренд изначально построен на русских традициях, моих детских воспоминаниях.

– Откуда у вас любовь к декоративно-прикладному искусству и как удалось сделать его модным? Кто-то скажет «да ну, какие лапти», а у вас в них модели на показ выходят. 

– Я родился в деревне, всегда был окружён ручным трудом. Начиная с работы в огороде, заканчивая выжиганием по дереву и строительством шалашей – всем, чем занят деревенский ребёнок. Лет до семи очень много времени проводил с бабушкой, про народные традиции узнал от неё. Плюс начал вязать, а вязание, так или иначе, соприкасается с традициями. Став старше, заинтересовался этим ещё больше, где бы ни был, ходил в краеведческие музеи. У меня не было цели сделать бренд, но вдохновившись русскими традициями, всё само собой вышло. И понятно откуда.

Возвращаясь к вопросу про «упаковку». Зачастую дизайнеры ленятся, снимают кампейн в студии на белом фоне, а потом говорят журналистам: «Здравствуйте, посмотрите». Мало кто хочет заморачиваться, продумывать стратегию бренда, включая визуальный ряд и язык общения. Хотя как раз язык продумывают чаще всего. В том же Instagram у всех есть так называемый tone of voice.

– Так как удалось сделать модными народные мотивы?

– А так я сто лет в профессии (смеётся). Работая в индустрии, понимаешь принципы и всех знаешь. Первое время сам писал журналистам письма, в которых просил поддержать Vereja. Плюс я довольно крэйзи стилист. У меня никогда не было цели красиво нарядить человека, для меня важно, чтобы в кадре было что-то, что сможет напугать и заворожить. Чтобы человек, листая журнал или ленту в Instagram, остановился именно на моей съёмке. Нравится брать простые, понятные всем вещи и показывать их по-своему. Когда был главным редактором Numero, мы работали с такими темами, как семья и свадьба, хотя в модной фотографии их в основном обходят стороной. И Vereja тоже такая. Довольно банальная, потому что вязание – это банально, но в то же время со своей позицией. Первые наши вещи, кстати, плохо носились, потому что делал их для кадра. Сначала я даже не понимал, для чего это делаю, важнее было сделать, выплеснуть, что-то доказать самому себе.

– Сейчас понимаете?

– Понимаю, конечно. Мы работаем над качеством. Хочется свой магазин, большую мастерскую, продаваться по всему миру и сделать много активностей в разных местах. Vereja – не просто бренд одежды, это арт-проект и вселенная со своими персонажами.

– Вы вспомнили съёмку «Совет да любовь» для Numero. Она же проходила в вашей родной деревне Устье?   

– Да, выпуск был посвящён семье. Сейчас мы там снимаем все кампейны для Vereja: на огородах, возле старых избушек. Прикольно, что мои родители в этом тоже участвуют. В прошлой съёмке было задействовано человек тринадцать, все спали на надувных матрасах в нашем доме. Отец помогал таскать трёхметровых пауков, мама и сестра готовили нам еду. В деревне не очень разнообразная жизнь, поэтому им интересно. Устают быстро, но очень любят это дело – по крайней мере, говорят так (смеётся).

– Для вас съёмки в Устье – это история про патриотизм или ностальгию?

– Скорее, про то, что удобно плавать там, где ты знаешь дно. Это не ностальгия и это не патриотизм. Устье – место, где я чувствую себя уверенно как дома.

– В одном из интервью вы говорили о том, что очень уверены в своём искусстве. Откуда эта  уверенность и что её подпитывает?

– Мне кажется, мы становимся увереннее с возрастом. Плюс у меня уже столько всего происходило, что я больше не могу в себе сомневаться. Понятно, что не считаю себя самым крутым, хотя было бы неплохо так думать. Для меня важно быть непохожим, иметь собственный, ни с кого не скопированный стиль и почерк. То, что моя семья и Маша Комарова, с который делаем бренд, очень сильно меня поддерживают, даёт заряд бодрости. Поскольку я обделён вниманием, получаю кайф, делая съёмки и слыша «о боже, как это красиво». Как аппетит приходит во время еды, так и уверенность приходит в процессе работы над разными проектами. И чем их больше, тем лучше. Во-первых, ерундой страдать времени нет. Во-вторых, что-то да выстрелит.

** Гибрид чихуахуа и паука, персонаж

из новой коллекции Vereja

В тексте содержатся упоминания Instagram – ресурса, принадлежащего компании Meta, деятельность которой запрещена в РФ

Упомянутые проекты не являются образовательными

Благодарим Фонд креативных индустрий за помощь в проведении интервью