текст: Ирина Несова
фото: Егор Сачко
Инесса Иванова, заведующая отделением микрохирургии глаза областной клинической больницы, заслуженный врач РФ
Проблемы со зрением почти у половины населения региона, — главный офтальмолог областного минздрава Инесса Иванова
Проблема со зрением — одна из главных в современном мире, насколько она остро обозначена у нас в регионе?
— Каждый второй житель области в возрасте за сорок обращается к офтальмологу. Но самое тревожное, что у каждого третьего мы находим отклонение от нормы. Это люди, которые нуждаются в лечении и регулярном наблюдении.
— Болезни, которые требуют оперативного вмешательства, тоже изменились?
— Да, компьютеры и различные источники энергии делают свое дело, зрительный аппарат у современных людей очень рано выходит из строя. У детей появляются такие заболевания, о которых мы когда-то и думать не могли. Патология сетчатки, например. Если раньше она была только врожденная, то сейчас — приобретенная. Но и медицинские технологии развиваются стремительно, благодаря чему болезни глаз можно вовремя обнаружить и вылечить, — помощь сейчас стала полноценной.
— Что это значит?
— Раньше, допустим, человеку с патологией сетчатки сделали операцию, и на этом — все. Сейчас же мы «ведем» таких больных, когда появляются какие-то изменения со зрением, мы тут же реагируем. Эта группа больных всегда составляла половину случаев инвалидности в Калининградской области. Теперь они получают полноценное лечение, и выход на инвалидность заметно снизился. Если в цифрах, то это 750 человек в год.
— Операций стало больше, меняется ли их характер?
— В 2007 году операций было 700, в этом — уже свыше 1700. Да, технологии становятся все лучше. И мы сейчас развиваем направление микроинвазивных операций, которые в наименьшей степени ограничивают трудоспособность людей. Пациент может выписаться через три дня, а спустя две недели уже здоров и может приступить к выполнению своих обязанностей.
— Есть ли сейчас возрастные ограничения для оперативного вмешательства?
— Уже нет. 78 % наших пациентов — это люди старше 70 лет, мы их лечим и оперируем. И в 94 года, и в 100 лет. Есть у нас и такие.
— Неизлечимые болезни исчезли?
— Практически. Дистрофию сетчатки, например, раньше не лечили. Сейчас — очень даже успешно. Офтальмология развивается, появляется новое оборудование. Оно может распознавать болезни на молекулярном уровне, позволяет увидеть маленький тромб размером в микрон. В Москве и Санкт-Петербурге все это есть, у нас пока нет. Но ведь не все наши пациенты могут себе позволить поехать в столицы на диагностику, особенно те, кому уже за 70.
— Чего именно нам не хватает?
— Не хватает электрофизиологического исследования, аппарата, который позволит перед операцией понять, насколько хорошо сможет видеть пациент. Кроме того, дополнительное оборудование означает «плюс» несколько рабочих мест, мы могли бы свою работу делать вдвое быстрее. У нас ведь огромная очередь на операции! По программе госгарантий больной должен ждать ее максимум 2-3 недели, а калининградцам приходится ждать больше года! Мы сможем уменьшить ожидание, если на базе областной больницы появится офтальмологический корпус, — решение о его строительстве уже принято в правительстве Калининградской области.
— Насколько это актуально, ведь есть еще проблема с онкологией?
— Статистика неутешительна — 40 % населения Калининградской области нуждается в офтальмологической помощи, болезней становится все больше. У нас отличные специалисты, лицензия на высокотехнологичные операции, но пока недостаточный уровень диагностики. Условия неподходящие — даже для того оборудования, что мы смогли купить в 2010 году. Оно сверхчувствительное, не терпит сырости, которая у нас все время присутствует. Микроклимат в операционной должен соответствовать уровню оборудования. Поэтому современный офтальмологический корпус, в котором будут созданы все условия для лечения заболеваний глаз, просто необходим.
— У вас есть постоянные пациенты?
— Да, конечно, в том числе из соседних стран. Есть постоянный пациент из Германии, который наблюдается у меня с 1996 года. Он каждый год приезжает, уже успел выучить русский язык. Очень дисциплинированный пациент.
— Как свое зрение бережете?
— Стараюсь беречь, хотя нагрузка в работе с микроскопом очень большая. Но пока Бог дает мне зрение, чтобы помогать видеть другим.