текст: Софья Сараева
фото: Бока Су

Вокалистка, пианистка и композитор Мэла Уолдрон о джазе, который окружает ее с детства

Знаю о вашем интересе к психологии. Если смотреть на музыку с точки зрения этой науки, как можно описать ее влияние на человека?
— Ого, новости быстро расходятся (смеется). Психология способна помочь нам найти себя, свой путь, свой смысл, то, к чему мы все стремимся. Она дает возможность вернуться на путь поиска, если мы с него свернем. Музыка делает то же самое. Если я чувствую себя расстроенной из-за чего-то, всегда сажусь за пианино. Это определенно лучше, чем терапия.
— В одном из интервью вы говорили, что также увлекаетесь интерпретацией снов.
— Мне кажется, это особенность моего характера, я всегда была очень любознательной. Я верю, что все наши сны имеют значение. Они могут стать сообщением для нас, если мы готовы слышать. Верю, что чем больше мы думаем о своих снах, тем больше маленьких деталей можем вспомнить. Сны подсказывают нам, какая связь есть между этими деталями. Ведь это наше подсознание, которое замечает все.
— Есть история о том, что ученый Дмитрий Менделеев увидел во сне периодическую таблицу химических элементов. О том, что открытия им снились, говорили и Фридрих Кекуле, и Элиас Хоу, и Нильс Бор. Снится ли музыка музыкантам?
— Все время. Я часто слышу от других музыкантов: мол, одна из лучших песен пришла к ним во сне. Такое действительно происходит. Помню, однажды я проснулась посреди ночи и побежала к пианино. Моя мама, которая была дома, спросила: «Что ты играешь? Это так замечательно». Я ответила, что не знаю, ведь это только что мне приснилось.

— Джаз — музыка, которую нужно чувствовать. Что помогает усилить чувственное восприятие?
— Скажу о собственном опыте. Он уникален — мои родители исполняли джаз, а бабушка играла на пианино. Еще до того, как я научилась говорить, слышала джаз в нашем доме. Поэтому он мне так близок. Чтобы продолжить заниматься музыкой, нужно слушать. Все, что только можно услышать: будь то новые альбомы, или звуки самой жизни. Только так можно усилить чувственное восприятие и пополнить свой музыкальный словарь.
Когда я была ребенком, еще до того, как точно знала, что стану музыкантом, мне казалось, что это неправильный вопрос. У меня было чувство, что если я скажу, что стану музыкантом, мне ответят, что у меня не получится. — Поэтому я говорила, что буду учителем для глухих детей. Я знала глухую девочку, учила язык глухонемых и думала, что у меня получится. Но потом я присоединилась к группе.
— Какой главный профессиональный совет вам дали родители?
— Мои родители были супердисциплинированными. Поэтому, когда пришло время интенсивно работать, они сказали мне: делай свою работу, хорошо готовься и всегда приходи вовремя.
— С чем связано то, что многие успешные музыканты испытывают желание не только исполнять музыку, но и преподавать ее?
— С тем, что мы не хотим потерять то, что делаем, если мы не будем преподавать, не сможем передавать наш опыт молодым музыкантам. Нет ничего неправильного в том, чтобы продолжать традиции.
— 22 апреля у вас выходит новый альбом Deep Resonance. Расскажите о нем.
— Записывая новый альбом, я ушла от того, что делала прежде. Я сделала серию дуэтов с музыкальными инструментами, например, с виолончелью, что для меня новое. Звучание на новом альбоме получилось гораздо глубже, чем в моих предыдущих работах. Отсюда и его название — глубокий резонанс.