Венчурные инвестиции в мире очень популярны. Российские бизнес-ангелы о том, как и с какой философией можно участвовать в этом процессе

В августе 2014 года в Калининграде появилась первая венчурная компания — SmartHub, созданный Богданом Яровым и Ольгой Дорофеевой.

Публично заявил о себе SmartHub в конце года, когда завершил программу для стартаперов и пригласил потенциальных инвесторов посмотреть проекты. Среди участников круглого стола и первых презентаций были опытные инвесторы со столичной пропиской и калининградские бизнесмены, проявившие заинтересованность в этой теме.

Сможет ли Калининград стать частью глобального венчурного рынка, пока сказать сложно, однако Богдан Яровой уверен, что шансы для этого есть: «Венчурная компания имеет две стороны — пул инвесторов и проекты, в которые можно вкладывать. У Калининграда есть инвестиционный потенциал, но его вес со стороны стартапов небольшой. Мы будем стремиться к развитию процесса с обеих сторон с привлечением федеральных институтов: Сколково, Российской венчурной компании, Национальной ассоциацией бизнес-ангелов».

Популярные вопросы и ответы:

Кто такой бизнес-ангел?

Бородич: Это человек, готовый инвестировать (примерно) один миллион рублей не в свои собственные потребности. Он не будет переживать, если предприниматель облажается и не сделает, что обещал. Аккредитованным инвестором в Америке может быть человек с ежегодно подтвержденным доходом в 200 тысяч долларов, из которого 10 % он может спокойно вложить в начинающего предпринимателя. Это, очевидно, человек не нуждающийся.

 

Почему преобладают IT-стартапы?

Бородич: В IT-стартапах не существует понятия границ, как во многих других сферах. Я как бизнес-ангел ищу проекты, нацеленные на глобальные рынки, но при этом предпочитаю, чтобы предприниматель и технологическая команда находились в России. Таким образом, мы пользуемся одними из лучших программистов мира и рынком сбыта величиною во весь земной шар. Инвестируем локально, а захватываем глобальные рынки.

 

В чем компетенция бизнес-ангела?

Бородич: У меня три образования: MBA, техническое и образование маркетолога. Тем не менее кроме образования важна интуиция, опыт и связи. Источники финансирования можно найти разные, а опыт и связи — всегда исключительные и стоят дороже. Никто не хочет делиться своими связями добровольно. Пока ты не участвуешь в бизнесе, у тебя нет на это внутренней мотивации.

Калошин: Бизнес-ангел не просто сеет деньги и ждет, пока они дадут плоды. У тебя должны быть люди, к которым ты можешь обратиться за экспертизой.

Как выбрать между венчурной инвестицией с неопределенным результатом и покупкой конкретной дачи на Канарах?

Бородич: Венчурные инвестиции круче, чем раздувание собственных потребностей, потому что это чужой успех через твой опыт. Чувствуешь себя тренером будущей олимпийской команды.

Калошин: В 2014 году я вложил деньги в четыре проекта. У меня нет дачи на Канарах, и она мне не нужна. Для меня важнее драйв. Я работаю в компании Intel, у меня хороший технологический опыт, я могу им поделиться и искать высокотехнологичные сложные компании, помогать зарабатывать им и себе.

Когда инвестор получит деньги?

Бородич: Венчурный инвестор заработает деньги, когда компания будет продана или выйдет на IPO. И это одна из главных проблем венчурного инвестирования — деньги замораживаются на неопределенный срок, инвестор видит только рост капитализации в абсолютных цифрах, который греет ему душу. Капитализацию мы видим, исходя из следующих раундов, когда компанию оценивает следующий инвестор. В прошлом году у меня был первый американский exit (выход) — компания Lovely. По сути, это доска объявлений с красивым интерфейсом, которую купила большая риэлторская компания. Я получил живые деньги. И дальше — Остапа понесло…

 

Какими правовыми нормами пользоваться
при заключении сделки?

Бородич: Стартапы выглядят как грибы — кажется, что все они белые, а разрезаешь на маленькие дольки и выясняешь, что они далеко не такие красивые, как показывают на презентациях и даже в финансовых отчетах. Весь процесс инвестирования строго соответствует английскому праву и, конечно, не менее основательным понятиям российского бизнеса. Инвестируя, мы должны быть уверены, что человек не исчезнет, начав продвигать технологию или открыв другую компанию. Для этого работают юридические инструменты.

 

На что прежде всего обращать внимание
при выборе проекта для инвестиции?

Калошин: Я инвестирую только в направление IT, потому что хорошо ориентируюсь в этой сфере. Кроме того, существуют стандартные параметры, по которым выбираешь проект. Например, команда и сила ее руководителя. Если он разговаривает с тобой на равных, то он пройдет через все тернии венчурной индустрии. Если смотрит на тебя как кролик на удава, то ты можешь дать денег, но возникнут проблемы. Надо оценить инновации, глобальность, конкурентоспособность идеи и стоимость команды.

 

Как отсеивать идеи,
если ты начинающий бизнес-ангел?

Бородич: Один из понятных для меня индикаторов, это нахождение других инвесторов в проекте. Самый лучший совет для начинающего инвестора — не вкладываться одному. Известно, что компания, получившая инвестиции от Google Ventures, вырастает в капитализации за один год в десять раз. И если инвестировать в такие проекты, то можно рассчитывать на успех. В 2014 году мы запустили закрытый клуб бизнес-ангелов. Задача была простая — раскрыть deep flow* каждого ангела и дать возможность члену клуба сказать: «Давайте вместе инвестируем в этот проект, потому что он классный». Это позволяет сильно снизить риски и поделиться процентом с человеком, который добавит свою экспертизу. В результате в этом году у нас было меньше сделок — всего шесть, но все они очень высокого качества.

Почему нельзя самому рулить стартапом,
в который вкладываешься?

Яровой: Менталитет инвестора должен быть готов к доле в 3 % и осознанию того, что он не может претендовать на стратегическое и операционное управление новым бизнесом.

Калошин: Желание порулить иногда возникает. Я видел случаи, когда бизнес-ангел становился силой проекта и концентрировался на нем. Так происходит, если ангел видит, что идея хорошая, а скилов у лидера не хватает. Но это, скорее, исключение из правил. Лучше потратить время, взять за ручку СЕО и поводить его по правильным людям, отправить на тренинг.

 

Как понять, что ты вложился в плохой проект?

Бородич: Сам стартапер должен быть заинтересован в успехе компании. Часто на ангельские деньги предприниматели учатся делать первые шаги в бизнесе. Плохо, когда лидер команды приходит и говорит: «У меня кончились деньги, дай еще, тебе ведь это важно!» Важно должно быть ему!

Яровой: Риски на первых стадиях развития проекта — это команда и идея. Мы не смотрим проекты, которые ориентированы на Россию, нам важно, чтобы они закрывали потребность, актуальную для нескольких рынков.

 

Как понравиться бизнес-ангелу?

Бородич: Инвестору надо принести проект, который изменит картину будущего в определенной индустрии. Он должен удивиться, что такие проекты существуют. Другие метрики уже вторичны. Если инвестор говорит «вау!», у него будет мотивация разбираться дальше.

Калошин: Нужно быть уверенным в себе и проекте, четко излагать идею, уметь смотреть на рынок и конкурентов. Важно, чтобы не инвестор пошел что-то гуглить за тебя, а ты пришел с детальным обзором. Не бояться конкурентов и знать о них все. Иметь бизнес-гипотезу и понимание, в какую сторону двигаться. Если есть успехи, о них нужно говорить, показывать динамику.

Яровой: У всех бизнес-ангелов свои критерии. У меня такие. Важна команда: один человек, два брата, муж с женой — это не команда. Оценивая идею, следует обратить внимание на то, в какой нише она развивается — где нет конкурентов или это реплика с работающей модели? И обязательно оценивать размеры рынка, на которые она претендует. Для нас важно, чтобы проект претендовал на доли рынка за пределами РФ.

Венчурные инвестиции — это хобби или бизнес?

Бородич: В попытках сохранить и преумножить свои сбережения я не нашел на рынке инструментов с приемлемым для себя соотношением риска и дохода. Но я нашел несколько рынков, где стоимость и капитализация компаний быстро растет, вероятно, за счет сильно перегретого венчурного рынка США и в меньшей степени Европы. У меня есть друг, который относится к этому как к рулетке. Он считает, что это рациональное решение: тебе нравится предприниматель, ты дал ему денег и забыл. Финансовые отчеты он смотрит, потому что присылают.

Калошин: Для меня это хорошее хобби, которое приносит доход и помогает тренировать мозги. Когда ты рассматриваешь проект для инвестиций, то начинаешь его изучать. В результате появляется инновационная картина, которая держит тебя в тонусе. Ты помогаешь проекту, и его успех ассоциируется с тобой. Есть правило, не позволяющее отправить все свои накопления на венчурные проекты. Можно направить 10-20 % собственных средств, но портфель надо диверсифицировать.

Яровой: Когда я заканчивал свою жизнь банкира, то не хотел рассматривать другие варианты продолжения карьеры в этой нише. В душе я остался предпринимателем, но не совсем готов запускать собственный проект в узкой индустрии. Иметь доступ к новым знаниям, людям, связям мне было интересно. SmartHub позволяет это делать.

 

Как делать венчурные инвестиции
в условиях нестабильной экономики?

Бородич: Очевидный тренд в современных условиях — тщательнее выбирать проекты. Высокотехнологичные гениальные команды вряд ли будут получать от нас деньги, потому что они еще не умеют их зарабатывать. Иностранные инвесторы будут меньше инвестировать в российские проекты из-за страновых рисков. Но проекты, которые добьются успеха на локальном рынке и выйдут на глобальный, будут очень привлекательны.

Яровой: Венчурный рынок несет в себе специфические повышенные риски, в отличие от консервативных форм инвестиций. Наши инвестиции направлены в новую экономику и технологии. Они дают больше позитивных ожиданий, чем реинвестирование доходов в существующий бизнес. При формировании пула высокодоходных активов средний портфель приносит от 30 % годовых.

От идеи до IPO:
этапы стартапа

С чего они начинают расти

Помимо бизнес-ангелов в стартапы вкладываются фонды, которые часто объединяются с акселераторами. Самый активный из подобных фонд в России — Фонд развития интернет- инициатив, который планирует инвестировать 6 миллиардов рублей в 400 российских стартапов. В ноябре руководитель развития региональной партнерской сети ФРИИ Станислав Триерс посетил калининградский Hack Day — мероприятие, где начинающие предприниматели могут найти команду, начать работу над прототипом и получить помощь экспертов

— Почему ФРИИ — не только фонд, но и акселератор?
— На рынке нет необходимого для нас количества проектов, в которые мы бы инвестировали, поэтому мы открыли акселератор, где в течение трех месяцев прокачиваем проекты. Мы можем вести около сорока проектов одновременно. Они вырастают в семь раз по обороту.

— Для развития стартапов высококачественных акселератов достаточно?
— Для этого необходимо качественное образование, активное участие бизнеса — экспертов, которые готовы делиться опытом. Важна инфраструктура — среда, где стартаперы смогут собираться и общаться, чаще всего это технопарки, коворкинги. Необходимы и финансовые инструменты — поддержка на начальных уровнях.

— Какие люди приходят в стартап?
— К нам приходят взрослые компании с новым проектом и предлагают оплатить программу в акселераторе, чтобы мы не входили в их капитал. Проще говоря, они покупают наши услуги. Также много молодых ребят, которые хотят прокачаться. Средний возраст стартапера растет, и это положительная тенденция. За счет работы в стартапе опытных людей их качество повышается.

— Истории успеха?
— Я бы побоялся кого-то назвать. За год мы инвестировали в более чем 130 проектов и являемся самым активно инвестирующим фондом Европы. Около 35 % проектов после акселератора растут и привлекают новые раунды инвестиций, как от нас, так и от внешних инвесторов. Есть проекты, которые выходят на западные рынки и там активно развиваются. Но новый Яндекс или mail.ru пока не появился.

— Венчурный рынок в России сложился?
— Среда растет и развивается. Российская реальность такова, что если крупная компания планирует развиваться в другом направлении, то она покупает небольшую фирму, специализирующуюся на этом. На Западе вкладываются в начинающие проекты и растят их. Темпы развития венчурного рынка достаточно высоки. Пять лет назад это был модный тренд, когда молодежь начинала и хотела сразу получить много денег. Сейчас в стартапы идут люди, которые поработали в корпорациях и хотят освоить новую сферу деятельности, к тому же часто у них уже есть собственный капитал.