текст: Софья Сараева
фото: Егор Сачко

Главный режиссер Театра кукол имени Сергея Образцова, обладатель трех «Золотых масок» Борис Константинов о символах в театре, чтении между строк и ответственности за награды

Как правильно говорить — «театр кукол» или «кукольный театр»?
— Мы, кукольники, смеемся над этим. Игра слов, не более. Театр драмы и драматический театр разнится? Нет. Вот и здесь то же самое. Театры кукол разные, но у всех одна цель — оживить неживое и заставить зрителя сопереживать Ее Величеству кукле.
— Именно кукла является определяющим символом?
— Да, но также им может стать и рука актера, предмет, фактура; кусок ткани может случиться и морем, и небом. Кукла в понимании кукольника — нечто большее, чем просто инструмент. Это смысл, заложенный художником.
— Есть темы, о которых вы не станете говорить с помощью театра кукол?
— С помощью театра кукол можно говорить обо всем. Куклы и «Как закалялась сталь»… Возможно? Думаю, да! Мы, кукольники, часто пробуем еще что-то выискать между строк. Вот есть роман, а о чем он? О войне, о любви, о силе духа. Наверное. Театр кукол таких вещей не боится. Кто-то берет Маркеса, говоря о вечном, кто-то берет Чехова. Мыслящему режиссеру просто иллюстрировать текст неинтересно.
У нас как-то принято в России, что театр кукол — это детский театр, это белочка или зайчик, которые прыгают на тросточке и веселят ребенка. Нет. Это такой же вид искусства, в какой-то степени стоящий на периферии, но надо выбираться оттуда. Я считаю, что в театре кукол и взрослый может узнать что-то о любви, посмотрев спектакль «Ромео и Джульетта». Главное, чтобы это не было пошло и скучно. Я пропагандирую театр семейный, от 3 до 99 лет.
— Как реагирует зритель, когда вместе с куклой на сцене играет актер?
— Это чудо, когда оживает кукла. Хороший актер, если он стоит на сцене и в руках у него кукла, через пять секунд станет неинтересен, и ты перестанешь его замечать. Сработает принцип двойного восприятия. Я же вижу, что этой куклой управляет человек, но я верю ей, сопереживаю. Кукла как живая. В какой-то момент она живая — потому что ты вдруг всплакнул или расхохотался, или с ней не согласился. Огромная беда, когда актер не приучен. Вспомните японский театр, как статичны актеры, как подробно живет кукла, ведет свой рассказ и как актер ей не мешает. Бывает, когда актер не нужен, для этого применяется черный кабинет, и вообще нет человека. Бывает такой момент, когда кукла не терпит присутствия даже руки. Для этого есть черная перчатка или ширма. Иногда хочется поиграть, и ты ставишь живого актера без куклы и куклу, которые друг с другом соперничают, выстраивают конфликт. В этот момент за куклой не нужен видимый человек. Это всегда эксперимент. Умение кукольника работать за ширмой дорогого стоит, это искусство, мы называем таких людей «мастер».
— Получить премию «Золотая маска» — это ответственность или стимул продолжать?
— Все говорят: «Я никогда не работал, чтобы получить «Маску». И я никогда не думал, что буду получать «Маску». Я всегда в сомнениях, в поиске, мне иногда может не нравиться результат. Ответственности награда, наверное, добавляет. Второй спектакль делаешь, и уже все думают: «Ага, вот «золотомасочный». А если приглашают куда-нибудь на постановку, то априори у директоров сидит в голове, что вот поставит спектакль «золотомасочный», и у нас будет «Маска». Не всегда так, не от режиссера только это зависит. Зависит от коллектива, от театра, от актера, от вахтера. Конечно, с вешалки же все начинается.

«Безумный день, или Женитьба Фигаро» в исполнении Театра кукол имени Образцова калининградцы смогли увидеть 13 и 14 октября на сцене драматического театра во время «Балтийских сезонов». Спектакль — первая кукольная версия знаменитого произведения Бомарше и «театр в театре». Перед зрителем разворачивается действие репетиции бродячих испанских кукольников по знаменитому сюжету о слуге Фигаро. На сцене все продумано до мелочей: костюмы кукол повторяют костюмы актеров, декорации удивительным образом трансформируются в новые пространства от действия к действию. В спектакле задействовано больше сорока кукол: и марионетки, и тростевые, и маппеты. Диалоги по очереди ведут и актер, и кукла. А когда страсти закипают, подвыпивший руководитель труппы кричит: «Все по автору». И зритель вспоминает, что спектакль — это репетиция.