К сожалению, в тени искрометных ответов президента на не менее колкие вопросы американской журналистки Меган Келли на ПМЭФ’17 осталось главное событие форума — обсуждение трех основных программ развития отечественной экономики, замечает Павел Голубев
Авторская колонка
Напомним, что 30 мая президенту положили на стол сразу две программы социально-экономического развития: одну по версии Центра стратегических разработок за авторством экс-министра финансов Алексея Кудрина, другую от Столыпинского клуба и его председателя бизнес-омбудсмена Бориса Титова, который, к слову, является еще и лидером провалившейся на последних парламентских выборах «Партии роста». Что касается трудов команды министра экономразвития Максима Орешкина, то с данным планом глава государства знаком не понаслышке еще с момента начала работы над ней нового главы МЭР в конце прошлого года. У каждой из трех программ есть свои сильные и слабые стороны, две из них являются полными противоположностями друг друга, а две во многом сходятся, что делает предстоящий выбор пути развития определяющим не только для достижения социально-экономических целей, но и политических. Если на полпути лошадь запнется, сдохнет и ставка не сыграет, то тащить эту тушу через весь ипподром до финиша придется нам всем и без особого настроения.
Программа Титова
Столыпинский клуб именует себя и экспертной площадкой для рыночных реалистов, и поборником прав и интересов бизнеса, а своей целью и вовсе считает формирование прагматичного взгляда на развитие настоящей, а не «псевдо» рыночной экономики. Придумывать яркие и цепляющие эпитеты для своей организации у клуба получается хорошо. Мне, экономисту, на секундочку даже захотелось причаститься к данному обществу ради красивого звания «рыночник-реалист». Однако какова на вкус и качество программа, которую довольно просто назвали «Стратегией роста»? На вкус программа Бориса Титова и Ко оказалась из того же теста, что и предвыборный брендбук «Партии роста»: поддержка МСП, инвестпроектов, снижение рисков, лозунги об отставании и упущенном времени, призывы догнать и перегнать, посыл очнуться от спячки и по-быстрому провести инновационную революцию за счет модернизации рабочих мест. Иными словами, «Стратегия роста» Столыпинского клуба — это на 80 % хорошие цели и на 20 % методы их достижения. Есть ощущение, что этот труд составляли по большей части политтехнологи и люди, которые считают, что изобретать велосипед — занятие дурацкое, а не экономисты и финансисты, которые этот самый велосипед умеют хотя бы разбирать и собирать. Прозападность программы и постоянное апеллирование к зарубежному опыту — песнь для России далеко не новая, еще Григорий Явлинский в своих «500 днях» использовал подобные методы, чтобы продемонстрировать работоспособность ряда тезисов своего плана. Однако если в начале 90‑х в светлое будущее по западному образу и подобию еще как-то верилось, то сегодня стало совершенно понятно, что в наших реалиях поговорка «каков поп, таков и приход» звучит наоборот — «каков приход, таков и поп», поэтому из западных «примочек» в управлении экономикой заработать у нас может не более 10–20 %.
Другой, не менее спорный, момент программы Титова — намерение реформировать ЦБ РФ, кардинально изменив его функции. Не вдаваясь в подробности, которые, впрочем, пока и так отсутствуют, стоит заметить, что трогать нашего регулятора сегодня дело последнее. И президент, и многочисленные эксперты, и даже МВФ признают колоссальные заслуги Банка России и лично Эльвиры Набиуллиной в сохранении стабильности курса рубля и в целом успешной монетарной политики. Однако лучшее, что может сделать ЦБ РФ, — это не делать ничего и ждать, периодически покупая и продавая валюту, чем он, собственно, и занимался последние годы. В любом случае корни прироста ВВП и спасения экономики на Неглинной искать не стоит.
И, наконец, ключевой постулат программы Столыпинского клуба — тратить, тратить и еще раз тратить, а лучше и вовсе залить экономику деньгами, в том числе и криптовалютой. Посыл хорош, и опять-таки откуда то из-за бугра, где такой подход вроде бы работает (QE, количественное стимулирование, скупка активов). Однако возникает вопрос: что государство может купить и откуда взять деньги?
Плюсы для Калининградской области: интерес автора программы Бориса Титова к региону. Планы по апробации части предложений «Стратегии роста» по модернизации рабочих мест на нашей территории. Введение в свободное обращение криптовалют для стимулирования спроса. Высокая корреляция с возможностями ОЭЗ.
Минусы для Калининградской области: риск сокращения финансирования социальных программ региона в пользу мер по стимулированию спроса. В случае провала данной программы экономика Калининградской области ввиду своего небольшого размера и слабой гибкости может пострадать более других.
Программа Кудрина
Проект развития экономики от ЦСР является одновременно и фаворитом гонки, и его паршивой овцой. Фаворитом — потому что идеи Алексея Кудрина, как и всегда, трезвы, взвешены, осторожны и главное — основаны на здоровом пессимизме. В ЦСР понимают, что отмены санкций ждать не стоит, что выход на международный долговой рынок затруднен, а влияние на стоимость нефти хоть с ОПЕК, хоть без снижается даже быстрее, нежели предполагалось в самых негативных прогнозах. А паршива эта программа тем, что львиная доля ее пунктов, мягко говоря, не вызывает восторга ни у правительства, ни у населения. Делать ставку на программу Кудрина прямо сейчас — политическое самоубийство. Позже и под другим соусом можно, а скорее, даже нужно. Что же такого предлагает программа? Во‑первых, рост пенсионного возраста на 3 года. Во‑вторых, реформа ряда государственных институтов, прежде всего, системы образования и суда. В‑третьих, сокращение государственных служащих на треть.
Кроме того, Кудрин заявляет не о модернизации экономики, что больше смахивает на путь в никуда (в Сколково), а о цифровизации интерфейса между гражданами и государством, что способно не только сократить время на обработку сигналов и запросов со стороны населения, но и существенно снизить объем госаппарата и, как следствие, издержки. По сути, программа Кудрина — это тотальная экономия не за счет урезания бюджета и статей расходов, а за счет избавления от малоэффективных инструментов. Кудрин не предлагает экономить и копить, он предлагает перераспределять, избавляясь от ненужного в пользу эффективного. В некотором смысле идеи бывшего главы Минфина — это рыночный коммунизм, где suum cuique* приобретает сакральное значение.
Плюсы для Калининградской области: высокие гарантии стабильности для предпринимательства в условиях ОЭЗ. Стабильный курс рубля или его умеренный рост (для производителей, ориентированных на российский рынок).
Минусы для Калининградской области: слабая корреляция с возможностями ОЭЗ. Минимальные шансы на применение в отношении КО инструментов регионального протекционизма.
Программа Орешкина
Глава Минэкономразвития еще с прошлого года начал работу над масштабной программой развития экономики страны на среднесрочную перспективу. Возможно, именно для этой задачи его и пригласили из Минфина, роль которого в настоящее время сводится лишь к тестированию бюджетного механизма и покупке валюты. В финансовом ведомстве Максиму Орешкину явно было не развернуться. МЭР — другое дело. Однако занятость программой для всея Руси, видимо, отняла слишком много времени, поэтому на очередную редакцию закона о Калининградской области сил министру попросту не хватило. Иначе как назвать тот закон, который получился на выходе. Хотя не все еще потеряно. На помощь молодому министру пришел молодой губернатор, который на финишной ленточке, кажется, все же спас закон от провала, выбив включение в него льгот по страховым платежам, отмену утилизационного сбора на сельхоз- и спецтехнику, введение электронных виз для зарубежных туристов и даже ряд упрощений в законе о торговле.
Но вернемся к более масштабной программе Минэкомразвития, которая, несмотря на государственную «кухню» и, казалось бы, исключительные ресурсы, не балует деталями и четкой формой. Пока известно, что план Орешкина подразумевает так называемую «новую индустриализацию» и поддержку обрабатывающих секторов промышленности за счет не только модернизации основных фондов, но и мер протекционизма, например, с помощью тарифно-таможенных мер. Кроме того, в МЭР в рамках антикризисной программы намерены снизить налоговую нагрузку на бизнес, но скорее всего лишь в качестве «и вашим, и нашим», нежели как итог глубоких расчетов. Что касается инфляции, то ее, как и у Кудрина, предполагается таргетировать на отметке 3-4 %. Однако, если Кудрин говорит о реальной инфляции, то в МЭР пока еще работают с инфляцией из «Страны Оз» (Росстат). Что касается дешевых денег, то программа Орешкина весной этого года заявляла своей целью достичь к 2019 году уровня процентной ставки ЦБ РФ в 1 %, что сделало бы займы настолько привлекательными, насколько это вообще возможно. Бизнес при таких ставках и сниженных налогах смог бы расти как грибы после дождя. Кто за все будет платить и откуда для такого «банкета» возьмутся деньги (вспоминаем программу Титова)? Интересный вопрос. В остальном план Минэкономразвития повторяет пункты кудринской программы, но не афиширует их ввиду непопулярности у народа.
Плюсы для Калининградской области: снижение стоимости корпоративного заимствования.
Минусы для Калининградской области: низкая корреляция с ОЭЗ. Негативный (трудный) опыт в работе над ОЭЗ между регионом и авторами программы. Высокие риски в сфере тарифно-таможенного регулирования для регионального бизнеса.
иллюстрации: Маргарита Миронова