Команда Павла Никитина с 2019 года внедряет инновации в маломерном судостроении. Софья Сараева поговорила с руководителем AmberBoat о том, как устроено производство байдарок из полиэтилена низкого давления, и о том, что сдерживает развитие бизнеса.
Павел Никитин
41 год
В 2019 году переехал из Мурманска в Калининград, чтобы заняться производством электрических катеров; мотивацией стало давнее увлечение рыбалкой. Тогда же основал AmberBoat. Однако специализацию компании определил спрос – предприятие производит байдарки для коммерческого и личного использования из листового полиэтилена низкого давления (ПНД).
В Мурманске владел заводом по производству стрелкового оружия.
В месяц AmberBoat производит порядка 180 байдарок, стоимость одной – от 54 тысяч рублей.
Вторая производственная площадка AmberBoat расположена в Пскове. В перспективе ещё одна компания Никитина – AMB-Electric – займётся производством электродвигателей для катеров. Команда проекта тестирует образцы и готовится получать патент на разработку.
– Павел, знаю, что вы не из Калининграда. Как оказались здесь?
– Всё надоело, поэтому решил заняться катерами (улыбается). В Мурманске я регулярно ходил на катере на рыбалку и в какой-то момент подумал, что надо бы сделать электрический катер. Почему именно электрический? Даже бензиновый двигатель на сто лошадей – а это небольшая мощность – потребляет тридцать-сорок литров топлива в час. Соответственно, только бензин обходится в десять тысяч рублей. При этом, бывает, и вернёшься без улова.
– Почему не стали открывать производство в Мурманске?
– Там холодно и негде проводить испытания. В Калининграде речка зимой максимум неделю стоит, после можно снова возвращаться на воду.
– Подготовительную работу провели заранее?
– Нет, всё делал с нуля. Думая о том, каким должен быть удобный, современный катер, я решил, что следует двигаться в направлении, по которому идёт Tesla (американский производитель электромобилей и решений для хранения электрической энергии. – Ред.) – зарядил [катер], спустил на воду, сходил на рыбалку, вернулся, воткнулся в розетку и всё. Нам это удалось. Мы сделали девятиметровый электрический катер, опробовали его, разогнали до сорока пяти километров в час. Сейчас используем как выставочный образец – вы могли увидеть его, когда заходили.
– Сколько стоит катер на электродвигателе?
– В районе восьми-девяти миллионов рублей за бюджетную версию. Дальше цена уходит куда-то в космос.
– Правильно понимаю, что вы уже готовы к серийному производству? Сколько времени потребуется на то, чтобы сделать один катер?
– Около трёх месяцев. Но пока к нам обращаются только за байдарками.
– Вы изготавливаете их из листового полиэтилена низкого давления (ПНД) – что это за материал?
– Неубиваемый. Как правило, для сплавов используются резиновые байдарки – они рвутся, нужно постоянно подклеивать. Второй популярный материал – стеклопластик, но его требуется шпаклевать, это сложная дорогостоящая работа. И для катеров, и для байдарок мы выбрали ПНД потому, что этот пластик, как бабушкин таз – и плавает, и выкинуть жалко (смеётся). Податливый материал – режется, пилится обычными лобзиками и ножиками, легко сваривается.
– Материал используете импортный?
– Нет, российского производства. Везём из Москвы.
– ПНД дешевле резины и стеклопластика?
– Не сказал бы, выходит дороговато.
– И всё же выбрали его.
– Потому что идея была в том, чтобы сделать что-то вечное. По нашим расчётам, гарантия на катера и лодки из ПНД составит минимум 50 лет. Когда на обычном катере ты подходишь к причалу, необходимо следить за тем, чтобы не задеть стенки, иначе на катере останутся вмятины и царапины. Наши испытания показали, что катеру из ПНД ничего не будет. Ещё одно свойство – к пластику ничего не липнет, ни ракушки, ни тина.
– Как получилось, что вы стали продавать не катера, а байдарки?
– Узнав, что мы протестировали катер, к нам обратился Геннадий Кострица (организатор сплавов в Калининградской области. – Ред.) с просьбой сделать байдарку. Я подумал, какие байдарки, у нас тут новый век, катера на электродвигателях, но отказываться не стал. После пришёл второй заказ, третий, и закрутилось – так наш катер стал музейным экспонатом.
– Чем объясняете интерес к байдаркам? Много рек и туристов?
– Всё очень просто, мы единственные в стране производим байдарки из ПНД. Организаторы сплавов опробовали их в деле, им понравилось. На днях отправили фуру, в пятницу уйдёт вторая, а через неделю от меня требуют ещё одну – мы уже физически не успеваем. Плюс Канада, Америка и Китай прекратили поставки в Россию.
– Получается, конкурентов нет?
– Есть, но они используют другой вид пластика и продают байдарки в два раза дороже.
– Вы говорите, что на днях отправили фуру. Сколько в ней байдарок? И какая география заказов?
– Семьдесят две. Клиенты есть практически во всех городах. Недавно, например, две байдарки уехали во Владивосток – хотя, казалось бы, рядом Китай, откуда можно привезти.
– На сайте указано, что у вас дилерский центр в Приморском крае.
– Ещё не успели обновить информацию, центров уже больше. Мы не стали предлагать дилерам сразу выкупать продукцию в большом объёме. Выставить в своём магазинчике одну нашу байдарку не потребует миллионных вложений. Потом можно заказывать поштучно.
– В Калининграде спрос есть?
– Есть, но в основном байдарки покупают для коммерческих сплавов. Для личного пользования брали всего один-два раза, когда разделение в заказах для России – пятьдесят на пятьдесят.
– Почему так?
– Сложно сказать. Вообще байдарки всё-таки рассчитаны для сдачи в аренду. Для многих выгоднее арендовать. К тому же можно залезть в грязных сапогах, ударить веслом. Это как с автомобилем: свой будешь протирать тряпочкой, а взятый напрокат в каршеринге – нет.
– Кстати, о вёслах. Их тоже производите?
– Скоро начнём. В ближайших планах – приобретение специального станка, который позволит перерабатывать отходы из пластиковой крошки и делать из неё всевозможные крючки и вёсла. Опытный образец готов.
– Выбор материала важен?
– Конечно. Вёсла китайского производства сделаны из хрупкого пластика, они сломаются, если упереться в камень. Вёсел из ПНД, которые будут крепче, на рынке ещё нет, мы станем первыми.
– Гриф тоже будет пластиковый?
– Нет, он из алюминиевой трубки. Интересно, что алюминий производят в России и продают в Китай, и там он стоит дешевле. Поэтому привозить будем из Китая.
– Как за последнее время изменились логистические цепочки?
– В Калининград можно ввезти всё, что угодно, хоть слона. Но то, через что приходится каждый раз проходить, чтобы вывезти продукцию – это какой-то бред. Приведу пример. Ручки крепятся к байдаркам верёвочками, их нужно растаможить, чтобы ввезти в Россию. Мы покупаем пакеты-рукава – засовываешь и заворачиваешь, как конфету. Пакеты нужно тоже растаможить. И не только пакеты, но и скотч, которым они завязаны. Поэтому сейчас мы отвозим «голые» байдарки в Москву и уже там всё упаковываем.
– Там работает представительство?
– Там дилерский центр, достаточно крупный.
– Получается, если бы не московский дилер, схема с поштучными заказами бы не работала?
– А одну и невыгодно вывозить. Что на одну, что на семьдесят две нужен толстенный талмуд документов, подтверждающих, что байдарка сделана российским инструментом из российского сырья, привезённого российскими компаниями. Поэтому в Калининграде практически нет производства, бизнесу выгоднее размещать его в Москве, Питере или других городах Центральной России. Даже если есть задумка что-то делать, предприниматели предпочитают делать это не здесь. И только если отменить [правила таможенного оформления], производство расцветёт, как одуванчики.
– Пробовали обсуждать этот вопрос с представителями власти, объединяться с другими производителями?
– На мой взгляд, это бесполезно.
– Как искали сотрудников?
– По объявлению. Сейчас в команде восемь человек, двое пришли за последнюю неделю. Все, кто откликался на вакансию, прежде работал кто на стройке, кто в автосервисах. Производству катеров и байдарок обучал их с нуля.
– А вы где этому научились?
– Нигде, я просто знаю, как нужно делать. До этого десять лет работал ювелиром, в детстве у отца в гараже варил мотоциклы для байкеров.
– И нет разницы, что именно делать – ювелирное изделие или электрический катер?
– Да, всё так. Была бы задача правильно поставлена, хоть летающую тарелку соберу (смеётся).
– На сайте AmberBoat указано, что вы внедряете инновации в маломерном судостроении. О каких разработках идёт речь?
– Двигатели и батареи, которые практически нигде не используются. Также сейчас разрабатывается катер, которому не требуется зарядка – он будет заряжаться во время хода.
– На солнечных батареях?
– Нет, это уже прошлый век.
– А новый век какой?
– Скоро покажем, пока не буду рассказывать.
– Технологии запатентованы?
– Нет.
– Почему? Не боитесь, что кто-то опередит вас или позаимствует идею?
– Нет, не боюсь. Мы сначала получим патент, а уже потом устроим презентацию. Пока на это просто не было времени. Я не тот руководитель, который занимается бумагами и продажами, мне интереснее что-то придумывать. Поэтому должность директора компании занимает другой человек. Я всё время нахожусь на производстве, как говорится, с закатанными рукавами.
– Через сколько планируете вернуть вложения, требовавшиеся на запуск?
– Через полгода.
– Что ещё в ближайших планах?
– Расширение ассортимента и увеличение продаж в России.
– Когда вы создавали компанию, рассчитывали выходить на международные рынки?
– Да. Близость к Европе была одной из причин, почему я решил открывать бизнес в Калининграде.
– В Европе развито производство байдарок и катеров? Конкуренция высокая?
– Ниша свободна, потому что всё везётся из Канады и других стран. К примеру, в Польше шестьдесят-восемьдесят процентов байдарок – из Индонезии. Мы же находимся под боком и могли бы поставлять продукцию по другой цене. Уже вели переговоры, есть компании, готовые выкупать практически весь объём. Но пока не закончится специальная военная операция, ничего не получится.
– Вы говорите, что в Мурманске занимались ювелирным делом. Это в прошлом?
– Ювелир – не профессия, а состояние души. Отношусь к этому как к хобби.
– Хобби, доход от которого позволил открыть производство байдарок?
– Не совсем. Кроме ювелирки у меня был ещё завод по производству оружия. Увлекаюсь стрельбой, владею патентом на технологию по стрелковому оружию. У меня в любом деле так: появляется идея, сразу на бумажке делаю набросок – всё, запускаем в производство.
– А какое у вас образование?
– Девять классов и неоконченное ПТУ. Было неинтересно доучиваться, потому что нужно было зарабатывать. Пошёл в море, потом ещё много чего было: рыбу продавал, машины гонял, открывал автосервисы и автомойки, своё такси, в том числе грузовое.
– В Калининграде AmberBoat – единственный бизнес?
– Есть вторая компания, AMB-Electric. Планируем производить подвесные электродвигатели для катеров. Их можно устанавливать вместо стационарного двигателя, на такие же крепления. Результат – экономия на бензине и обслуживании, катер становится безопаснее и экологичнее.
Ещё есть разработка специально для Калининграда. Нам интересно развивать городской водный транспорт, хотелось бы сделать открытые речные трамвайчики со стеклянной крышей – такие используются, например, в Санкт-Петербурге. Сейчас туристов возят вокруг острова Канта на шумных катерах, мы же планировали изготавливать речные трамвайчики на тихом ходу. Можно было бы и маршруты по Куршскому заливу организовать. Презентовали проект властям, нам сказали: «Делайте».
– За свой счёт?
– Да. При этом трамвайчик будет стоить около десяти миллионов рублей, понадобится не один – реализовывать такой проект своими силами мне неинтересно.
– Вы сказали об экологии – насколько этот аспект важен?
– За этим будущее. В Норвегии ещё два года назад закрыли фьорды для бензиновых катеров. Можно зайти в залив только на электрических катерах, которые там не производят, или под парусом, но это не всегда безопасно. При этом на всех причалах уже установлены розетки для электрокатеров. Сейчас Финляндия и Франция постепенно ограничивают использование транспорта на бензине. В России об этом даже разговоров нет.
– Предприниматели, переезжающие в Калининград из «большой России», нередко говорят, что здесь хорошие условия для ведения бизнеса. Согласны?
– Если бы я работал только на калининградском рынке, согласился бы. Но когда клиенты в других городах, а ты не можешь вывезти отсюда товар, бизнес развивать невозможно.
– И что делать, уезжать?
– Да, конечно. Так поступают многие из тех, кто пробовал здесь работать. Поработают полгода, посмотрят на всё это и перевозят производство.
– Вы здесь уже третий год. Сколько ещё будете смотреть?
– Полгода-год. Я всё-таки надеюсь на то, что границы откроют, и мы сможем начать экспортировать продукцию хотя бы в Европу. Это станет решающим фактором.