Минимум движений, максимум смеха

Все статьи

Гастроли

В сказочного персонажа Хоуш-ма-Хоуша артист Семен Шустер перевоплотится на предстоящем фестивале «Балтийские сезоны». Накануне выступления Семен рассказал, как сочетает разные жанры сценического искусства и почему важно не только рассмешить зрителя, но и дать ему погрустить

Семен Шустер

  • Клоун, работал ведущим артистом кабаре Lido в Париже
  • Участвовал в многочисленных фестивалях и удостоен множества призов, в том числе бронзовой медали на 26‑м Festival Mondial du Cirque de Demain* в Париже, «Бронзового Клоуна» на 33‑м Festival International du Cirque de Monte Carlo* в Монако.

     — На 15-м фестивале «Балтийские сезоны» вы выступаете со сказочным комедийным шоу. Чего ожидать зрителю от Хоуш-ма-Хоуша в этот раз?
     — Я с теплотой и большой ответственностью отношусь к каждому выходу на сцену. Уже выступал на фестивале «Балтийские сезоны» и на этот раз покажу новый спектакль. Публику ждет театральное представление, в котором много трогательных, смешных моментов. Зрители увидят историю мультяшного персонажа Хоуш-ма-Хоуша, он появится вместе с огромной волшебной летающей рыбой, которая отправит их в сказочный мир. Это театральный спектакль, сочетающий разные жанры: кабаре, цирк, театр и магию. Спектакль позволяет задуматься о том, что мы часто находимся в прошлом, будущем, но очень редко «здесь и сейчас».

     — Вам свойственно смешивать разные направления сценического искусства. Как формировался ваш стиль?
     — Хоуш-ма-Хоуш — это я, только, скажем, в другом измерении, этот образ передает мое отношение к жизни, предметам, людям, юмору. Мне очень повезло, я работал в разных спектаклях: в традиционных и нетрадиционных цирках, например, в 90‑е годы в Киеве в кабаре, потом переместился на Запад, там попал в варьете. Когда переехал в Германию, я просто не работал, потому что менялся как человек, зрел, и вслед за мной менялся мой образ. Был в моей карьере цирк d’Hiver Bouglione, который построен в середине XIX века, а его открытие лично посетил Наполеон III. С трепетом вспоминаю работу в Монако, на фестивале циркового искусства, основанном князем Ренье III. Я побывал на юбилейном 40‑м фестивале в качестве гостя, и это большая честь, принцесса Стефания лично отбирала артистов, среди них — лучшие циркачи последних 20 лет. В прошлом году работал в швейцарском национальном цирке Knie — это особенный цирк с большим театрализованным шоу. Но надо понимать, что цирки бывают разные и не все такие, как, например, Cirque du Soleil, который у всех на устах.

     — А в чем отличие? Что такое традиционный цирк?
     — Традиционный цирк — это его величество номер. В таком цирке артисты сменяют друг друга, представление не имеет общего сюжета, это так называемый цирковой дивертисмент, как правило, сопровождающийся выступлениями с животными. Между номерами выходит либо ведущий, либо клоун, они заполняют своим выступлением паузу, пока выносят реквизит. Таких клоунов даже называли «коверные». Он не может себе позволить выйти за рамки жанра, это традиционная форма искусства. Традиционные цирки по-прежнему существуют в Европе, это, например, цирк d’Hiver Bouglione в Париже или цирк Krone в Германии.
     Cirque du Soleil близок к театральному искусству. А что такое театр? Это конфликт между героями, который приходит к определенной цели в конце спектакля. Кстати, в Советском Союзе театрализованные представления делали режиссеры Сергей Коштелян и Валентин Гнеушев, клоун Андрей Николаев, он же Андрюша. Но Cirque du Soleil у всех на слуху, это бренд, в мировых бизнес-школах преподают менеджмент, основываясь на кейсах этого коллектива. Cirque du Soleil — правильный синтез творчества и финансов.

     — А какой цирк ближе вам? Сильно ли изменилось искусство клоунады?
     — Искусство меняется, и в каждой части света по-своему. В Америке, в популярной культуре образ клоуна часто связан с насилием. Недавно я был на крупнейшем фестивале в Авиньоне, который проходит с 1972 года. В этом году зрители увидели 1140 спектаклей 300 театров, театральный марафон длился три недели. Участники делали все сами: от рекламы до поиска нужной площадки. Было много клоунов: интересных, менее интересных, разных. Сегодня клоунада — визуальная комедия, театрализованное представление, в котором, конечно, шутят, но зритель испытывает и массу других эмоций. Клоунада никогда не умрет, она просто преобразуется, так же, как это делает театр или цирк. Клоун сейчас не обязательно человек в смешном костюме, с красным носом и ярким гримом.

     — Чарли Чаплин — всемирно известный клоун без красного носа.
     — Но его и клоуном не назовешь, он, скорее, комедийный персонаж, и это то, к чему приходит клоунада. Чаплин сделал великое дело: он «накормил» всех клоунов на сто лет вперед, сделал это искусство популярным. Его творчество — настольная книга. Просто смех не трогает людей, персонаж должен сыграть на всех струнах души зрителя, поэтому в выступлениях всегда есть ноты печали и грусти. Французы называют это «поэзи», но не в смысле «поэзия», это универсум, который ты создаешь на сцене и погружаешь в него публику в зале. Клоуну в цирке сложно создать универсум, потому что он выходит на некоторое время, чтобы рассмешить, в театре у него больше возможностей.

     — Вокруг цирка существует масса стереотипов, например, что это обязательно балаган.
— Был такой американский комик Энди Кауфман, который говорил: «Научитесь слушать тишину». У тебя должно быть минимум движений, максимум смеха. Все приходит с опытом, пока ты молодой и физически крепкий — двигайся. Но и этой энергией нужно научиться пользоваться.
     Бывший СССР был самой цирковой страной, ни в одной стране мира не было такого количества стационарных цирков. Они получили развитие сразу после революции, Луначарский поставил цирк на один уровень с театром и балетом. В девяностые цирки лишились финансирования, пришли в упадок, сейчас потихоньку восстанавливаются. Многие шапито переезжают из города в город, стоят на окраине, и ничего нового там не происходит. Часто клоунами становятся акробаты, которым уже тяжело прыгать. Именно из-за таких цирков и появляются стереотипы.
     А ведь хорошая клоунада — визуальный жанр с невероятной энергетикой, ее сложно передать на видео, поэтому я предпочитаю не показывать ролики со своими выступлениями даже продюсерам и агентам. Только живая работа с залом.

Гастроли

     — Создавая свою визуальную комедию, вы работаете с ментальностью зрителя? Меняете свое поведение на сцене в зависимости от его настроения, насколько чутко приходится реагировать?
     — Конечно, по сути, клоун — манипулятор сознания. Я сейчас был в Авиньоне, где сильно поменял свое поведение на сцене. Семь лет работал в театре Lido, выступал в двух спектаклях, это очень сложная работа: в зале собирается смешанная публика, перед сценой могут сидеть зрители десяти разных национальностей. Мне надо очень быстро понять специфику и постоянно реагировать, ведь и мой образ тоже трансформируется и преображается в зависимости от моего опыта. Приходилось несколько раз кардинально менять формулу выступлений под впечатлением от путешествий, спектаклей, я даже «собирал моменты», когда люди смеются. Сейчас начал понимать, что зритель хочет больше, чем просто посмеяться. В конце спектакля я играю концертино, которое получил в подарок от Пьера Этекса**. Никогда раньше этого не делал, а сейчас выучил одну мелодию. И каждый раз удивляюсь, когда зал начинает ее мурлыкать, а я ведь не пою, только играю. Это настоящая магия.

     — Однажды вы сказали: «Я рад тому, что не прошел кастинг в цирк Дю Солей». Почему?
     — Я приехал в Германию в 2001 году, меня пригласили на кастинг. Интересно, что мне сказали, — если не приду, они никогда больше не будут со мной общаться. Я прошел отбор в шестерку из 500 человек, но не попал в заветную четверку, получившую роли. Очень расстроился — это была трагедия, но через пару лет осознал: мне просто повезло. После работы в Lido меня стали приглашать на разные цирковые фестивали как специального гостя. Там я встретил человека, который играл важную роль в кастинге в Cirque du Soleil. Этот человек сказал, что мне очень повезло, потому что если бы я прошел кастинг, мое искусство не получило бы такого развития и я не нашел бы себя.

     — Тогда бы и Хоуш-ма-Хоуша не было.
     — Да, мне дали бы роль, которую я бы просто играл. Занимаясь своей программой, я имею возможность совершенствовать, менять историю и самого персонажа. У меня есть свобода самовыражения.

     Cказочное шоу «Хоуш-ма-Хоуш» состоится 20 октября на фестивале «Балтийские сезоны».

*Всемирный фестиваль цирка будущего; Международный фестиваль цирка в Монте-Карло **Пьер Этекс – французский комедийный актер, режиссер, сценарист. Лауреат премии «Оскар» за лучший игровой короткометражный фильм. Сотрудничал с Жаком Тати, Федерико Феллини.

Екатерина Вострилова
 Фото из архива фестиваля «Балтийские сезоны»